Девочка Парашечка была несчастна. Мало того, что ее звали Парашечка, так еще и детство… У нее было трудное детство. Игрушки из чугуна и хрена – горькие и тяжелые, как жизнь, унылые и убогие, как стиль писательницы Агриппины Карловны. С малых лет Парашечка познавала мир сквозь мутное стекло пивной бутылки, потому что телевизора в ее доме не было. Не было хлеба и тульских оружейных пряников. У Парашечки не было родителей. Ее мать, случайно забеременевшая в 9 лет, родила Парашечку и убежала с проезжавшими через Заплетыковку дембелями. Отца своего Парашечка никогда не видела, а видела все время разных пьяных дядек, которых приводила в свои рассказы честная и многоопытная писательница Агриппина Карловна. Недетские страдания Парашечки вызывали оторопь у обывателя, диагноз у доктора Михельсона и жуткое раздражение у немецких дворян XII века. Но правдивое искусство литературы ничто не могло остановить, и Парашечка продолжала мучиться, как и положено серьезному литературному герою.
О, времена! О, нравы! Сколь велика человеческая жестокость, раз нет на свете доброго человека в дырявом пальто с плотницким топором, который бы поставил острую и трагическую точку в литературной биографии Агриппины Карловны, создав ей вожделенный образ мученицы. Увы-увы. Горек писательский хлеб и велики мучения таланта, выжимающего из себя каплю за каплей подлинную правду жизни.